Франция и домино напряжённости в колыбели свободы!

Франция давно позиционирует себя как ключевого игрока в европейской и мировой политике — страну, которая всегда стремилась сохранять баланс между традиционной независимостью и активным участием в НАТО, Европейском союзе и международных коалициях. Однако нынешний внутренний кризис в Париже ослабил авторитет французской внешней политики. Эммануэль Макрон, президент, некогда представлявший себя реформатором и архитектором стратегического будущего Европы, сегодня сталкивается с серьёзными внутренними вызовами, которые снижают его влияние как в глазах соперников, так и в глазах партнёров. Эти события — от ослабления позиции президента во внешних контактах до бюджетного и экономического давления внутри страны — оказывают прямое воздействие на глобальную роль Франции. На самом деле разрыв и взаимосвязь между внутренней политикой и внешними обязательствами Франции ещё никогда не проявлялись столь отчётливо.

Традиционно внешняя политика Франции считалась «заповедной сферой» президента, дающей ему широкие полномочия в вопросах обороны, дипломатии и безопасности. Эта модель, основанная на голлизме — системе прерогатив, введённых генералом де Голлем, — позволяла таким лидерам, как Шарль де Голль и Франсуа Миттеран, вести внешнюю политику с заметной самостоятельностью. Но сегодня положение Макрона поставлено под угрозу глубоким внутренним кризисом, включающим социальные протесты, парламентское сопротивление и угрозу вотума недоверия премьер-министру.

Эти политические потрясения подрывают традиционный авторитет президента. Хотя внешняя политика юридически остаётся в руках Макрона, снижение его внутренней легитимности не позволяет ему говорить на мировой арене с прежней силой. И союзники, и соперники всё чаще задаются серьёзным вопросом: способен ли он выполнять свои международные обязательства, если его позиции внутри страны столь шатки?

Одним из возможных исходов нынешнего кризиса является сохранение статус-кво: Макрон остаётся на своём посту, но вынужден опираться на более умеренного премьер-министра для управления внутренними делами. Такая ситуация, хотя и способствует политическому выживанию, фактически означает ослабление позиций Макрона во внешней политике. В этом сценарии зарубежные лидеры, особенно в Вашингтоне, Москве и Киеве, будут воспринимать президента Франции как менее влиятельную фигуру и доверять ему значительно меньше.

Этот фактор приобретает особое значение в украинском досье. До сих пор Франция позиционировала себя как уравновешенная держава: то выступала твёрдым сторонником НАТО, то выражала готовность к диалогу с Россией. Однако ослабленный Макрон уже не сможет играть роль лидера или посредника между противоположными позициями. Его участие в прямых переговорах с Байденом, Путиным или Зеленским заметно сократится, а вес Франции в определении итогов станет гораздо менее ощутимым. По сути, это будет означать и снижение долгосрочного влияния Франции в архитектуре международной системы.

Второй сценарий предполагает формирование хрупкого сосуществования между Макроном и оппозицией в Национальном собрании, прежде всего с партиями правоцентристского толка, близкими к нему. Такое устройство будет транслировать противоречивые сигналы во внешней политике Франции. В вопросе Украины администрация Макрона будет настаивать на полной поддержке Киева и активной роли в украинской коалиции, тогда как многие оппоненты склоняются к более осторожному или даже скептическому подходу к продолжению помощи. В отношении Газы противоречия проявятся ещё ярче, и столкновение противоположных позиций не позволит выработать единую линию.

Следствием подобных условий станет двусмысленная и многоголосая внешняя политика. Союзники не будут иметь чёткого понимания приоритетов Парижа, а противники будут использовать эти разногласия в своих интересах. Таким образом, авторитет Франции как цельного дипломатического игрока окажется подорванным, а её историческая претензия на стратегическое лидерство в Европе будет поставлена под сомнение.

Наиболее радикальным сценарием является отставка Макрона — событие, которое может стать результатом внутреннего тупика или неудачи в попытке вернуть контроль посредством референдума либо досрочных выборов. Такой шаг приведёт к тому, что Франция окажется как минимум на месяц в состоянии политического вакуума, в течение которого внешняя политика страны фактически будет парализована.

В этот переходный период Франция будет отстранена от участия в высокоуровневых дипломатических процессах. И в НАТО, и в «Большой семёрке», и в переговорах по Украине и Юго-Западной Азии Париж утратит своё место. Роль Франции в украинской коалиции также резко ослабнет, и Германии, Великобритании и Соединённым Штатам придётся заполнять образовавшийся вакуум. В других международных объединениях, где Франция традиционно играла заметную роль — будь то Западная Африка или Индо-Тихоокеанский регион, — отсутствие лидерства Парижа будет ощущаться особенно остро, а следствием станет изменение отношения союзников к Франции в будущем.

Помимо этих политических сценариев, существуют и серьёзные экономические ограничения. Дефицит бюджета Франции, который в 2024 году прогнозируется на уровне около 5,8 % ВВП и значительно превышает целевой показатель ЕС в 3 %, отражает глубину финансовых трудностей страны. Это экономическое и бюджетное давление напрямую влияет на внешнюю политику, ограничивая ресурсы Франции для модернизации обороны, оказания внешней помощи или проведения продолжительных военных операций.

В результате Парижу придётся в большей мере, чем прежде, полагаться на своих партнёров, прежде всего Германию и Великобританию, для разделения общих обязательств. Для европейских союзников это создаёт дополнительное бремя: в условиях, когда континент сталкивается с беспрецедентными угрозами безопасности, одна из его ключевых держав вынуждена сосредоточиться на внутренних проблемах и экономических ограничениях ради собственного выживания, что ведёт к ослаблению всей Европы.

Таким образом, внутренний кризис Франции представляет собой сочетание институциональных, политических и экономических неудач, которые в совокупности ослабляют внешнюю политику страны. Традиционный авторитет президента Макрона, хотя и защищён Конституцией Пятой республики, уже недостаточен для обеспечения силы и влияния Франции в меняющемся мире. Постоянная политическая нестабильность, подпитываемая глубоким бюджетным дефицитом и общественным недоверием, делает правительство неспособным решать фундаментальные внутренние проблемы и приводит к утрате доверия на международной арене.

Эта внутренняя напряжённость представляет собой серьёзный риск для всего Европейского союза, поскольку может иметь «долгосрочные эффекты заражения», выходящие далеко за рамки простой отвлечённости Макрона в условиях нестабильной геополитической ситуации. Данный кризис воспринимается как «эффект домино», который вызывает тревогу у других ключевых европейских лидеров. Более того, Франция, лишённая стабильного правительства и ясного пути к решению финансовых проблем, рискует превратиться в государство с ограниченным влиянием. Её внешнеполитические амбиции будут затенены насущной необходимостью обеспечения внутренней стабильности, а способность страны играть ведущую роль в вопросах, имеющих для неё особую ценность — от европейской обороны до стратегической автономии, — будет резко снижена.

В конечном счёте, независимо от того, предполагает ли политическое будущее сохранение статус-кво, сотрудничество с крайне правыми или отставку Макрона, французский кризис уже перестал быть исключительно французской проблемой; он стал ключевым фактором, определяющим стабильность будущего Европы и западной коалиции.

Автор: Амин Мехдеви


Источники:
De Gaulle Steps Down | Research Starters | EBSCO Research
2 Experts react: The French government has collapsed again. What does this mean for France, the EU, and Macron? - Atlantic Council
3 Far-right National Rally ready to govern France, Jordan Bardella says at manifesto launch | France | The Guardian
4 https://www.insee.fr/en/statistiques/8542247