После визита на прошлой неделе министра иностранных дел Турции Хакана Фидана в Иран в СМИ появились сообщения о возможной поездке президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана в Тегеран. Эти сообщения свидетельствуют о том, что Анкара серьёзно столкнулась с трудностями в управлении сирийским досье, а прочная «стена» Дамаска, которая в последние дни подвергается массированным ударам и проекту расчленения со стороны Израиля, вместо того чтобы стать стратегической глубиной Турции в Западной Азии, в новых условиях регионального порядка безопасности превратилась в её уязвимое место.
Официальное присутствие премьер-министра израильского режима в южных районах сирийской территории и его подчёркнутое заявление о нежелании выводить оттуда сионистские силы стали последним гвоздём в крышку гроба «неоосманских» мечтаний Партии справедливости и развития. В этих условиях Турция пытается выработать новый сценарий действий в Западной Азии, который позволил бы ей, с одной стороны, сохранить свои ключевые интересы в Сирии после Асада, а с другой — защитить новое правительство от давления со стороны Израиля. Такой сценарий, учитывая его серьёзное измерение в сфере безопасности, требует активного и непосредственного участия Ирана. По сути, именно «пощёчина реальности», вызванная последними региональными событиями, привела к тому, что министр иностранных дел и президент Турции менее чем за месяц оказываются в Тегеране.
Ранее Эрдоган рассчитывал, что, ослабив сеть сопротивления во главе с Ираном и изменив политический режим в Сирии, он сможет склонить Белый дом к поддержке нового правительства в Дамаске и тем самым сдержать стратегическое продвижение Тель-Авива на сирийском направлении. Однако теперь, после визита Ахмада аш-Шараа в Вашингтон и его неоднократных встреч с Дональдом Трампом, стало очевидно, что Израиль не намерен признавать какие-либо границы своей «безопасности».
Фактически нынешняя ситуация в Сирии не только не усилила национальные интересы Турции, но и, напротив, создала условия, при которых нестабильность в этой стране открыла пространство для действий израильского режима уже непосредственно против самой Турции.
В сложившихся условиях Анкара нуждается в поддержке Тегерана, поскольку единственным актором, который как на уровне теории, так и на практике доказал способность нарушать и срывать стратегии Израиля, является именно Иран. Как в ходе предыдущей гражданской войны в Сирии, так и во время двенадцатидневной войны Иран продемонстрировал, что при наличии реального замысла по реализации определённой стратегии он способен довести её до практического, оперативного исполнения, тогда как Тель-Авив в одиночку и без поддержки Соединённых Штатов не обладает возможностями для предотвращения её реализации.
Данная ситуация, безусловно, является одним из ключевых преимуществ Ирана в региональной архитектуре безопасности. Объявление Турцией о необходимости сотрудничества с Тегераном может также способствовать разблокированию ряда узлов, связанных с национальными интересами Ирана в текущих условиях, в том числе в вопросе поддержки сопротивления в Ливане. Вместе с тем следует учитывать, что упрощённый и чрезмерно оптимистичный подход к некоторым дипломатическим инициативам на фоне полевых тупиков в регионе может нанести ущерб национальным интересам Ирана. Подобный опыт уже имел место в истории «Астанинского процесса», и в настоящее время важно не допустить его повторения.
В период около 2016–2017 годов положение вооружённых террористических группировок, выступавших против сирийского правительства, было крайне неблагоприятным, и при сохранении той динамики их полное поражение становилось практически неизбежным. Именно в этих условиях турецкое руководство выдвинуло инициативу проведения формата переговоров между Ираном, Россией и Турцией, получившего впоследствии название Астанинского саммита.
В соответствии с данным соглашением в конечном итоге было достигнуто понимание о том, что боевики, при условии отказа от вооружённых действий против сирийского правительства, будут под управлением Анкары перемещены в район Идлиба, расположенный вблизи турецкой границы, и продолжат свою деятельность там под руководством и планированием турецкого государства. Данная стратегия, ставшая инициативой правительства Эрдогана с целью спасти вооружённые группировки, противостоявшие Асаду, от полного уничтожения силами Ирана и России, позволила сохранить этих боевиков на территории Сирии.
Согласно изложенному в мемуарах покойного Хосейна Амира Абдоллахияна, бывшего министра иностранных дел Ирана, Астанинское соглашение представляло собой инициативу, реализованную отдельно от подразделений «Кудс» Корпуса стражей Исламской революции и было осуществлено по линии министра иностранных дел — лично доктором Мохаммадом Джавадом Зарифом. Этот шаг также сопровождался недовольством со стороны покойного генерала Касема Сулеймани.
Автор: Мехди Ханали Задех
